Анна Гофман: Я всегда шла за своими внутренними импульсами. Аня, почему такое странное название выставки

Исполнители:

Анна Гофман: вокал, перкуссия
Геннадий Лаврентьев: уд, гитара, перкуссия
Кирилл Паренчук: сопрано-саксофон, перкуссия
Кирилл Россолимо- перкуссия
Мария Райд - перкуссия, танец

Ровно год назад начал выступать музыкальный коллектив, давконцерт в индийском клубе «Hukkah »,а последнее время группу Анны Гофман все чаще можно услышать в Москве. Они непервые начали исполнять песни сефардов (испанских евреев), но, в отличие от многих,они не стремятся «осовременить» старинные мелодии. Участники группы собирают сефардскиепесни, звучавшие в средние века, и восстанавливают первозданные традиции,немного адаптируя их для сегодняшнего слушателя.

Анна Гофман поет не просто сефардские песни, основной жанр –романсы, в том значении, в котором он и появился изначально, - это стихотворныйрассказ, переходящий в балладу. Вообще, сам термин «романс» возник в испанскомсредневековье и первоначально обозначал светскую песню на испанском(«романском», а не на латинском, принятом в церковных песнопениях) языке.Романсы, которые исполняет коллектив, звучат на том языке, на котором былисозданы – на ладино, еврейско-испанском языке сефардов. Тексты песен наивны ипростодушны, как и любые баллады тех времен. Поется в них про слезы, которые,конечно, похожи на жемчуг, про милого, который покинул, и про любовь, котораясчастье и несчастье.

ВНИМАНИЕ!
В связи с состоянием здоровья певицы концерт переносится на 30 января .
Ранее приобретённые билеты - действительны. Начало так же в 20:00.
Спасибо за понимание!
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ ++++++++++++++++++++

20 января (понедельник) в 20:00 в книжном клубе-магазине «Вита Нова - Гиперион» выступает Анна Гофман с программой "Песни Средиземноморья" . Вход 400 р.

Анна Гофман ­ музыкант, дизайнер, танцор, инициатор и участник проектов ROMANCERO SEFARDI и MAZAL BUENO ORQUESTA, исполняющих музыку испанских евреев–сефардов, а также авторские композиции. Тщательно отобранный музыкальный материал и тексты старинных песен, по сей день завораживают своей красотой.
Участники группы стремятся сохранить первозданный колорит и древние традиции, привнося свое уникальное звучание и аранжировки. Песни, которые исполняет коллектив, звучат на том языке, на котором были созданы – на ладино, еврейско­-испанском языке.
Вобрав в себя множество культур и сплетая их в единую музыкальную канву, музыканты рассказывают свою сказочную историю музыки Средиземноморья, Ближнего востока и своих собственных мелодий. Здесь стираются границы между авторской и традиционной музыкой…

С 8­ми лет Анна Гофман начала заниматься в театральной студии «Зеркало», затем поступила в Институт Истории Культур и Московский Колледж Художественных Ремесел.
Член союза дизайнеров Москвы.
В 1996 году начала изучать индийский классический танец Катхак при посольстве Индии в Москве и получила стипендию для дальнейшего обучения в Индии у прославленного танцора и хореографа Бирджу Махараджа. После трех лет обучения в Индии участвовала в многочисленных танцевальных постановках, как в Индии, так и в России, сотрудничала с театром «Нритья Сабха».
Изучала разные стили вокала, такие как классический вокал в частной школе Марины Кикиной (Москва), вокал фламенко на мастерклассах Хесуле де Утрера (Испания), мастерклассы по турецкому классическому вокалу Ахмета Ердогдулара (Турция).
Участвовала в спектакле «Двери настежь» в постановке хореографа Натальи Широковой и в исполнении танцоров Большого Театра (Москва),
Совместные проекты с группой фламенко La Fragua.
Со своим ансамблем выступала как в России, так и за рубежом.
Лауреат премии «Золотая Ханукия» 2007 (Всемирный Конгресс Русскоязычного Еврейства),
Участие в еврейском культурно­просветительском проекте «Эшколь» 2007­2009
Фестиваль «Пустые Холмы»­2007, 2008.
Фестиваль современного танца, Волгоград, 2008
“Sacred Arts Festival” ­Дели, Индия ­ Февраль 2009
Шестой Евразийский Телефорум, Большой зал Дома Кино, Москва.­ Декабрь 2009
Акция «Народы мира пишут Библию», Еврейский Культурный Центр, Москва, Февраль 2010
Фестиваль Фламенко «Viva Espan~a”, РАМТ, Май 2010, Москва.
Фестиваль Балканской музыки, Москва, 2011­12­16
3­й Международный этнический фестиваль «Крутушка», р.Татарстан, 2011
Фестиваль еврейской этнической музыки, Еврейский Культурный Центр, Москва 2011
Фестиваль «Дикая мята» 2012
Фестиваль «Этнопланета» Москва 2012
Фестиваль «Этно ночь» Пермь 2012
Фестиваль «Еврейский макам» (Эшколот) Москва 2012
International Jewish Music Festival Amsterdam 2012
Фестиваль барабанов «Drum theatre» Пермь 2013
Фестиваль «Крутушка» р. Татарстан 2013

В 2013 коллектив ROMANCERO SEFARDI выпустил дебютный альбом “Juego de Siempre” на лейбле Sketis Music Россия.

«...она напоминает ветхозаветных героинь. Номера ее трио - это маленькие спектакли, страстные и лиричные...»
Марианна Беленькая РИА новости

«Про Анну Гофман журналисты пишут: «Выглядела Анна так, будто сошла с полотен Эль Греко». Это совершенно, абсолютно, до обидного не так! Потому что она производит впечатление гораздо более сильное. Никакими фото это, увы, не передать...»
Линор Горалик

«...А.Гофман не стремится осовременить мелодии давних веков, а пытается передать то звучание, которое было тогда, когда эти песни были исполнены в первый раз.»
«Агентство еврейских новостей»

Анна Гофман – личность удивительная. Красивая, изящная, талантливая и многогранная. Художник, дизайнер, певица и основатель музыкальных коллективов Romancero Sefardi и Mazal Bueno Orquesta.

По ее собственным словам, всего того, что она успела попробовать в разных творческих областях, хватило бы на нескольких женщин.

Накануне первого осеннего концерта мы поговорили о различных гранях таланта Анны, ее увлечении загадочной сефардской музыкой и музыкальных проектах.

Анна Ржевина: Анна, Вы - музыкант, художник, дизайнер, танцовщица. К тому же, мать двоих детей. Как удается столько в себе сочетать?

Анна Гофман: Я всегда шла за своими внутренними импульсами и желаниями что-то делать. Сначала я училась рисовать, потом училась танцевать, потом петь, все шло постепенно. Когда же я решила, что в итоге, все равно хочу заниматься многими направлениями, то поняла, что надо научиться либо совмещать их, либо что-то выбирать. При этом я не могла представить, что я бросила петь и сижу дома, занимаясь только прикладным искусством, или наоборот. Хотя, танцы все-таки пострадали, ими я давно не занимаюсь. Сейчас я стремлюсь к тому, чтобы уделять одинаковое количество времени тому, без чего я точно не смогу жить. Например, я готовлюсь к концерту, но при этом что-то создаю руками (улыбается).

А.Р.:А в детстве Вы мечтали быть художником?

А.Г.: Я хотела быть артисткой. Ходила в детский театр-студию достаточно долго. Начала рисовать я только в 16 лет. И оказалось, что это стало одной из моих профессий. Я поступила в Московский колледж художественных ремесел. Проучилась год, получила красный диплом, его там выдают за каждый год обучения. Тогда, в конце 90-х, в Москве стали открываться первые клубы, появились первые интересные люди в этой сфере, и мне посчастливилось работать с Андреем Бартеневым пару лет. Мы работали в мастерской, он создавал свои коллекции, а мы их технически исполняли. А потом, поскольку я еще мечтала стать и моделью, а с ростом 163 см мне это не «светило» (улыбается), получилось, что я удовлетворила и эту потребность, работая на подиуме. Тогда же произошло знакомство с Андреем Мешковым, он сделал коллекцию интересных шляп, а мы тоже ходили в них по подиуму. Это было насыщенное, хорошее время.

А.Р.: Сейчас Вы реализуете себя в качестве дизайнера украшений. Как Вам появилась идея именно такой формы взаимодействия с керамикой?

А.Г.: Я начинала с очень крупных форм – расписывала потолки, создавала огромные панно из штукатурки, керамические панно, но потом поняла, что я, по сути, миниатюрист. И, продолжая заниматься керамикой, дошла до ювелирных изделий. Хотя, никто не воспринимает глину в таком качестве, я возвела керамику для себя в ювелирный материал, который стал дорогой работой. Сейчас я только начинаю развивать эту тему и хочу сделать коллекцию. Я нашла свою технику, которую могу с удовольствием эксплуатировать.

А.Р.: Затем, как я знаю, Вы обучались танцу катхак при посольстве Индии в Москве и получили стипендию для дальнейшего обучения в Индии. Интересно было учиться непосредственно в среде, где зародился этот танец?

А.Г.: Индийский танец и поездка в Индию – это такая огромная часть моей жизни! Это гигантский опыт. Самые счастливые и самые ужасные моменты моей жизни случились там. Когда я туда поехала, получив стипендию в 1999 году, Индия была совсем не то, что Индия сейчас, особенно для россиян. Из русских там были только «челноки», которые ездили за товаром, и такие вот, «сумасшедшие» студенты, как я, которые изучали танец, и были совершеннейшими фанатиками. Это была шокотерапия, сродни которой у меня ничего больше в жизни не было. Я приехала туда, никого не знала. Нужно было с нуля полностью устраивать свою жизнь.

А.Р.: Но интересно было?

А.Г.: Интересно – это не то слово. Это и шок, и страдания, и невероятная радость. Ты испытываешь судьбу, на самом деле. Потому что иногда, кроме как на судьбу, не на что опереться. Тебе надо найти, где жить, понять, как ездить до школы, что есть, а что не есть. Понять каждого человека – обманывает он тебя, или он твой друг. Для меня это было испытанием на прочность. И при этом, я оказалась в школе у лучшего хореографа Индии в том стиле, который я изучала. Это был Пандит Бирджу Махарадж. Звезда, гуру, тот человек, которому поклоняются. Если говорить об обучении – это было и волнительно, и потрясающе, и страшно унизительно. Такая вот тренировка эго, которую я не выдержала, в конце концов. Через 2,5 года я сказала: «Все, я больше не могу». Но при этом я приобрела там таких друзей, которых я до сих пор вспоминаю с самыми светлыми чувствами. Мы продолжаем поддерживать отношения. После обучения мы еще очень долго туда ездили – у Гены были музыкальные проекты (Геннадий Лаврентьев – супруг, музыкант-мультиинструменталист), я тоже иногда выступала.

А.Р.: А петь Вы начали с детства или в сознательном возрасте?

А.Г.: Да, с детства я пела в школьном хоре, но серьезно начала заниматься много позже, у М.А.Кикиной – мамы певицы Милы Кикиной. Начала с классического вокала, позанималась года три, а дальше поняла, что хочу петь на сцене, и эта манера мне совершенно не подходит. Начала искать пути развития, сначала сама, потом удалось позаниматься на мастер-классах вокала фламенко, затем я посетила семинар на Крите по турецкому классическому вокалу. Все это пригодилось, потому как репертуар нашего коллектива весьма разнообразный. Мне нравится все (смеется), и хочется всего. До сих пор продолжаю заниматься, искать и развиваться.

А.Р.: Вы инициатор и вокалистка проекта ROMANCERO SEFARDÍ, исполняющего музыку испанских евреев – сефардов. Расскажите об идее создания и музыке?

А.Г.: Мне всегда была близка ближневосточная, средиземноморская музыка, но при этом мне хотелось, в принципе, какого-то еврейского репертуара для себя, а культура клезмер, культура идиш меня никогда не привлекала. И сефарды оказались квинтэссенцией того, что мне было нужно. Прекрасный язык, ладино, – средневековый еврейско-испанский язык, с очень красивым произношением, близким к португальскому. После изгнания сефарды сохранили этот язык, средневековые баллады, собственную культуру, но при этом музыка, как говорят музыковеды, не принадлежит народу, она принадлежит региону. Тексты имеют свойство сохраняться дольше, чем музыка. И они наполняли местную музыку того региона, где оказались, этими текстами. Получилось, что турецкие сефарды играют турецкую музыку, марокканские – марокканскую, балканские – балканскую и т.д. Сефардский репертуар – очень разный, от региона к региону, поэтому все это наследие можно собирать, как культурную мозаику. Меня это очень привлекло, и я этим занялась.

А.Р.: В 2013-м Вы записали дебютный альбом. Как его, и в целом, Вашу музыку принимают в России и за рубежом?

А.Г.: Мы получили грант от нью-йоркского фонда UJA Federation и записали альбом. У нас накопился очень красивый материал, в наших собственных аранжировках, которые мы посчитали достойными быть обозначенными, как часть этой культуры. О нас начали узнавать и находить в интернете люди не только в России, но и в Латинской Америке, и в Испании, и давали высокую оценку. Меня нашел один аргентинец, у которого есть свое радио «Folclorica» в Буэнос-Айресе. Ему очень понравился наш диск, и он сделал про нас замечательную передачу, что было очень приятно. Потом наш альбом отправили на испанское радио «Mundofonías», которое вещает на весь испаноязычный мир, и он стал фаворитом марта. Затем нас даже номинировали на альбом года.

А.Р.: Анна, в Вашем втором проекте MAZAL BUENO ORQUESTA по большей части задействованы музыканты из первого проекта. В чем его отличие от ROMANCERO SEFARDI?

А.Г.: Это, в общем, те же музыканты. Наш состав периодически менялся, расширялся, но какой-то костяк всегда оставался одним и тем же. Года два или больше мы уже не сотрудничали с прекрасным барабанщиком, Марио Калдарару, но 6-го сентября с радостью снова поиграем с ним. Наше звучание же остается неизменным, оно узнаваемо. Не могу сказать, что это кардинально другой коллектив. Проект Mazal Bueno Orquesta стал вполне логичным «продолжением» идей моего первого проекта потому, что музыка сефардов охватывает огромный регион, и она очень разная. Например, если я пою сефардскую песню, которая является переведенной на ладино греческой песней в жанре ребетико, для меня было естественным спеть реально греческую ребетико так, как она звучит в Греции. Или если это была сефардская песня Турции, то совершенно естественно спеть и настоящую турецкую песню. Скорее, расширился этнический состав, а песни, в общем-то, все того же региона. Я иногда пытаюсь «прыгнуть» куда-нибудь в Латинскую Америку или Индию, но это в меньшей степени. И еще мне хотелось дополнить наш репертуар песнями собственного сочинения, которые в небольшом количестве стали появляться. Проект сефардский был очень ограничен тематикой, мне стало тесновато в нем, надоело держать жесткую стилистику. Поэтому мы ушли больше в жанр «world music», чтобы расширить границы своего творчества.

А.Р.: В Вашем коллективе играют потрясающие мастера, талантливые мультиинструменталисты. Как работается с мужским коллективом?

А.Г.: Прекрасно. Это счастье – работать с ними. Я им очень благодарна за то, что они каждый раз откликаются, приходят репетировать, играют наши почти бесплатные концерты. Я не знаю, почему они это делают…наверное, им тоже нравится играть со мной (смеется). Как музыкантам, им это интересно. Музыка интересная, сложная. Геннадию, например, изначально все не так просто далось. Во-первых, он – композитор, любит играть свою музыку, во-вторых, он не песенный музыкант, а больше инструменталист. Но постепенно почувствовал эту музыку, втянулся. Олег Маряхин, Дмитрий Игнатов – совершенно гениальные музыканты. Все играют на множестве инструментов. Опять же, Марио Калдарару – его тоже все знают, с кем он играл и где участвовал. Яннис Кофопулос – новый вокалист нашего проекта.

А.Р.: Кстати, расскажите про сотрудничество с греческим певцом и перкуссионистом Яннисом Кофопулосом.

А.Г.: Яннис – потрясающий певец. Для нас эта встреча очень значима и ценна, потому что он – носитель как раз той культуры, которую мы транслируем. Мы думаем, что мы ее хорошо понимаем, но мы лишь вторичны в этом. Это факт. А появление Янниса дало как бы второе дыхание проекту. И песни, которые мы с ним исполняем, я бы, может, и не нашла никогда без него, а они очень красивые.

А.Р.: Остается только услышать их живьем. Когда и где состоится ближайший концерт?

Беседовала Анна Ржевина
Фото Александр Ов-Лебедев

Как говорит о себе сама Анна: «Я всегда мечтала творить Миры…». И Миры творятся: их много и они разные, как и личности моделей, которыми она их населяет, но неизбежно сильные и прекрасные.

Иногда даже сложно назвать все это фотографией. Это всегда история, повествование, действие, драма, фарс, гротеск, игра. Театр, в котором Анна Гофман и фотограф, и художник, и сценарист, и режиссер, и оператор в одном лице. Сценарии для съемок, написанные ею, с серьезно проработанными деталями, декорациями, светом и даже саундтреком напоминают сценарии лучших образцов мирового кинематографа.

Искусствоведческое образование Санкт-Петербургской Академии Художеств, работа в интерьерном дизайне и опыт fashion-фотографии позволяют Анне свободно чувствовать себя в любой выбранной для съемок исторической и эстетической стилистике. А прекрасный художественный вкус наряду с незаурядной смелостью и тонким чувством юмора - создавать микс из стилевых и декоративных элементов при сотворении своих удивительных, неповторимых и необычных миров.

В работах этого молодого фотографа нет ничего, что можно было бы ожидать от частной фотосессии, не найдется ни одного женского образа или портрета, которые можно было бы назвать просто «красивыми». Потому как фотографии Анны - это искусство, действительное и настоящее. Образы, создаваемые ею, очень индивидуальны, однако, как у любого действительно хорошего художника, ее стиль уже узнаваем. Такая узнаваемость удивительна для молодого мастера. Тем не менее это и говорит о большом и глубоком таланте.

Набирающий обороты профессиональный успех, сопутствующий творческим амбициям этой невероятно талантливой девушки, ее удивительная в нашем коммерциализированном обществе способность не идти на поводу у дурновкусия и конъюнктуры, вывел её на высочайший международный уровень.

Радда Щукина
Художник, искусствовед

Выставки и номинации

2010 год — первая персональная выставка Анны, еще как художника, в Париже в галерее «Laurent Godard».
2013 год — фотографии из серии «Балет» были приобретены в фонд Русского Музея в Санкт-Петербурге.
2014 год — звание лучшего фотографа России (по версии IPA) и номинация на премию Международный фотограф года в Нью-Йорке. В рамках выставки IPA её работы экспонировались в галерее «FotoLoft» в Москве и в «Carnegie Hall» в Нью-Йорке.
2014 год — фотографии Анны Гофман были выставлены в Русском Музее в Санкт-Петербурге в рамках III Биеннале современной фотографии.
2015 год — персональная выставка в ресторане «Sky Lounge» (Здание Российской Академии Наук) в Москве.
2015 год — звание финалиста одной из самых престижных международных премий в области современного искусства «Arte Laguna Prize». Экспозиция в Венеции на площадке «Arsenale di Venezia».
2015 год — награждена поощрительной премией «Prix de la Photographie, Paris» (Px3) конкурса «The WHITE Theme Competition».
2016 год — участие в Арт-резиденции Glo’Art, Бельгия.
2016 год — выставка в рамках биеннале Nord Art, Германия.
2016 год — выставка в Королевском колледже искусств, Великобритания, Лондон.
2017 год — выставка в рамках биеннале Nord Art, Германия.
2017 год — групповая выставка победителей в галерее на Винзаводе, Москва, Россия.
2017 год — 2 место в номинации «Fine art» International Photography Awards, Russia.
2018 год — участие в групповой выставке «Зима». «Галерея на Гоголевском», Москва, Россия.
2018 год — участие в групповой выставке «Соль». Галерея студии «Соль», Санкт-Петербург, Россия.
2019 год — стала членом Федерации Европейских Фотографов (FEP).
2019 год — участие в арт-резиденции «Glo’art», выставка там же. Ланакен, Бельгия.
2019 год — персональная выставка проекта «Новая Земля». Мега Дыбенко, Санкт-Петербург, Россия.

Скоро в творческом пространстве «КвARTира» пройдет персональная выставка Ани Гофман с интригующим названием «Раздень мне Катю». В преддверии этого события Falovers поговорили с fashion-фотографом о творчестве, вдохновении и бескомпромиссной красоте в кадре.

Фэшн-путешествие фотографа Анны Гофман началось всего несколько лет назад. Однако за время пути с Анной случилось много интересного: сотрудничество с испанскими журналами Verano и Magazine Fuera de Serie, работа с петербургскими дизайнерами Ольгой Маляровой, Владиславом Аксеновым, Натальей Меклер, Ириной Танцуриной и участие в биеннале российской фотографии Paris’20-09.

Творчество Анны поражает запредельной эмоциональностью. Фотограф не следует устоявшимся стереотипам фэшн-съемки – каждый кадр отсылает к давно забытой (в данном виде творчества) театральности, где есть поэзия и живопись, экспрессия и чувственность, где каждое движение модели срежессировано и тщательно продумано, где нет ничего туманного и случайного…

Аня, почему такое странное название выставки?

Эта фраза, сказанная когда-то моим знакомым, который присутствовал на одной рекламной съемке. В ней не было никакого эротического подтекста. Но в тот момент, когда он ее произнес, я поняла, что сам процесс действий и эпизодов под названием «Раздень мне Катю» вполне может послужить сюжетом моей персональной выставки.

И о чем она будет?

Я планирую подвести выставкой некий творческий итог. Фотографии, представленные там, – портреты близких мне людей. По сути, это будет выставка про друзей и для друзей. Сказать по правде, мне и самой очень хочется посмотреть на свои же работы спустя время и в большом формате. (Улыбается).

А что было до выставки?

Начало творческого пути. Я долго шла к нему, но как только взяла в руки камеру, сразу же обрела себя и сбылась.

В твоих фотографиях неизменно присутствует театральность. Более того, она утверждается как безусловная ценность твоего мироощущения. С таким восприятием жизни трудно находить заказчиков?

Я больше скажу: мне нелегко с этим жить. Было бы намного проще, снимай я просто красивых моделей на красивом фоне. Но полное творческое удовлетворение я могу получить только от сложной театрализованной съемки.

Заказчиков-единомышленников находить трудно – в погоне за коммерциализацией люди стремятся к упрощению языка фотографии. Однако вместе с тем очень многие любят все эти «на декорационном закате нитевидные облака».

И как в таком случае соблюсти баланс между художественной ценностью снимка и его коммерческой составляющей?

Я, действительно, считаю, что фэшн-фотография нуждается в театре, что театральная съемка продаст вещь. Выхолощенные фотографии уже приелись. А индустрии нужно то, что остановит взгляд потребителя надолго. В конце концов, всегда есть место простому лук-буку, снятому по классическим канонам рекламного фотоискусства. Но должны ли фотографии быть безликими картинками? – вот вопрос.

Ну а как же компромисс?

Я готова пойти на какие-то уступки заказчику, но не готова к нечестности по отношению к самой себе.

Значит, все-таки, живопись и шекспировские драмы в кадре?

В чем твое вдохновение?

Оно не имеет форм, качества… Меня может вдохновить абсолютно все: движения, звуки. Да, музыка погружает меня в какие-то медитативные состояния, из которых я выныриваю с готовой идеей.

И что с тобой происходит в тот момент, когда ты ловишь вдохновение за хвост?

Я, как тарантиновский полковник Ганс Ланда, говорю прямо: «бинго!» (Смеется).

А много времени проходит между созреванием идеи и ее воплощением?

О! У меня был случай, когда прошел год. Я согласна ждать, если будет нужно. Естественно, когда что-то придумано, я сразу же хочу это воплотить, пусть не на следующий день, но через неделю. Ведь не только мне надо подготовиться. Герой съемки тоже должен прочувствовать идею, пережить важные моменты, ощутить внутренний щелчок, после которого он скажет мне: «я готов, снимай».

Кстати, мне всегда было интересно, как правильно говорить: фотосессия или фотосъемка?

Съемка. У меня это съемка. Ни в коем случае не фотосессия – в это понятие я вкладываю короткий фрагмент времени, когда ты просто снимаешь модель в различных позах. У меня же всегда происходит серьезный и осмысленный процесс, требующий от меня и всех его участников полной отдачи.

Как ты добиваешься от людей исполнения поставленных задач? Ведь, как я поняла, ты часто работаешь с непрофессиональными моделями.

Поначалу мне казалось, что я делаю какие-то страшные вещи: «влезаю» в человека, мучаю его, манипулирую им. Но со временем я стала замечать, что люди проникаются настроениями съемки без моего давления на их сознание. Происходит так, что в какой-то момент они полностью включаются в замысел и выпускают на волю нужные мне эмоции.

Сколько по времени длятся твои съемки?

От трех до пятнадцати часов.

До пятнадцати?

Да. В этом плане я абсолютно согласна с Дианой Арбус. Она говорила, что не верит фотографу, который говорит, что за полчаса может сделать портрет. Но в эмоциональном плане лично для меня нет никакой разницы сколько я снимаю: три часа, пять, двенадцать… После съемки энергетический запас вылетает весь.

И как в таком случае ты восполняешь свои ресурсы?

Я сплю и вижу сны. (Улыбается).

Аня, как ты относишься к критике?

Если мне говорят откровенную гадость, я не реагирую никак, но готова к конструктивной критике авторитетных людей.

В таком случае чье мнение для тебя является авторитетным?

Я с удовольствием выслушаю оценку от близких, причем, мнение папы для меня особенно значимо, от преподавателей Академии художеств, от лучшей подруги – куратора Екатеринбургского Музея современной фотографии. В их словах всегда есть обоснованность, конструктивность и, самое главное, – смысл.

Ты вращаешься в местной фотографической тусовке?

Нет. Наверное, нехорошо сейчас скажу, но мне не нужны эти люди.

А как же обмен?

Знаниями, настроениями, эмоциями, энергиями?

Если мне нужны технические знания, я почерпну их из книг классических фотографов: Анри Картье-Брессона, Ричарда Аведона, Хельмута Ньютона. Если мне вдруг понадобятся новации, я открою последний номер итальянского Vogue.

Есть ли у тебя, скажем так, must- have фэшн-фотографа: поработать там-то, поснимать для того-то?

Мне кажется, что must-have любого фэшн-фотографа – это журнал Vogue.

Какие у тебя планы на будущее?

Снимать и путешествовать.

Какими тремя словами ты бы охарактеризовала фотографа Анну Гофман?

Какой хороший вопрос! Дайте подумать… Фанатичная немиляга, смакующая жизнь маленькими глоточками красоты. Кажется, в три слова я не уложилась.

Познакомиться с творчеством Анны можно здесь: vk.com/annagofman